Глава 5. ОН, СМЕЯСЬ, ПО ТРУПАМ ПРОЦДЕТ

Советник Тензил ожидал приговора Повелителя Клана Коварства. Он стоял на правом колене, голова опущена, ладони на затылке — поза Провинившегося, Недостойного Снисхождения, Но Умоляющего Принять Во Внимание Его Прежние Заслуги. С недавних пор Главный Советник Тил ввел у себя дворцовые порядки Клана Страха. Стоять было неудобно, и мало-помалу смирение стало покидать советника.

Да, конечно, он виноват. Забыл доложить об этом черном перстне. Но у него же тогда было важное сообщение — об убийстве, неповиновении и измене. К тому же он сам потом обыскал весь лес, допросил всех пленных, но проклятая безделушка исчезла бесследно. Ну и что ж, теперь за это казнить? Его, Советника Тензила?

Да что он о себе думает, этот Повелитель? Забыл, кто его поднял на такую высоту? Кто надоумил его подменить алмаз в короне? Кто подпоил капитана Виндердота? Старик никогда бы не согласился выйти в море без хозяина. Кто управлял кораблем, пока капитан был пьян? На чьи деньги Вилрантил жил, пока приручал свой талисман? Да если бы не Тензил этот тупица так ничего бы и не понял в той злополучной книге. Где уж ему разобраться в старинных рунах, он умел читать только папины амбарные книги.

Эх, если бы Тензилу хватило тогда смелости все сделать самому! Он сам бы теперь был главой клана, великим колдуном и покорителем мира. Ну, что было, того не вернешь. Но даже сейчас он по праву должен быть вторым человеком в клане и пировать рядом с Тилом, а не валяться у него в ногах, моля о пощаде.

«Что же ты молчишь, Тили? Я ведь могу и не сказать тебе о другом камушке. Только в обмен на прощение».

Повелитель Тил медлил с решением. Его не заботили ни судьба друга детства, ни справедливость, ни реакция подданных. Все равно Камень сделает так, что все будут восхищены его мудростью. Он размышлял о черном перстне. Случайное ли это совпадение или объявился второй камень из пророчества? Им была обещана встреча на поле боя. Что, если эта битва уже состоялась и теперь на его дороге к господству над миром уже нет преград?

Он потянулся к медальону на шее, в котором хранил Камень, открыл его и стал всматриваться в черный кристалл. Ответа не было. Так и написано в книге — камни не могут чувствовать друг друга. Если бы он сам был у озера, видел черный перстень, он бы почувствовал. Но Тил тогда вел Опустошенных через перевал. Кроме него, никто не мог это сделать, да он никому и не доверил бы свой Камень. У него есть только один надежный помощник. Повелитель Клана Коварства еще раз полюбовался талисманом, а затем посмотрел сквозь него на коленопреклоненного Тензила. Кристалл слегка Помутнел. «О, да у него есть что сказать!» — Тонкие губы Тила скривились в полуулыбке.

— Эй, Бдительный, — позвал он стражника. — Отведи бывшего Советника Тензила в подвал к Задающим Вопросы. Пусть он поделится с нами своими знаниями. А потом отдай его колдунам. Надо же мне как-то пополнять ряды Опустошенных.

С диким, полным ужаса криком Тензил бросился к ногам Повелителя. Захлебываясь слезами и, несмотря на усилия стражника, тащившего его к дверям, пытаясь ухватить Тила за ногу, советник рассказал все.

Слуга рыцаря Энгтура из Клана Высокомерия рассказал, что после смерти жены хозяина ее любимая жемчужная брошка внезапно приобрела черный цвет. Тензил навел справки, и несколько человек подтвердили слова слуги.

— Так-так, Энгтур. Не отец ли, случайно, того изменника?

— Именно он, Повелитель.

— Превосходно! Бдительный, я меняю решение. Приговоренный остается у меня. Я хочу испытать на нем одно новое заклинание. Если опыт удастся, он останется в живых.

— Благодарю тебя, о Справедливый! — заплакал Тензил теперь уже от внезапно появившейся надежды.

Бедняга не догадывался, что новый приговор ничего не меняет в его судьбе.

В большом обеденном зале дворца Вождя Руфа было холодно. В Норду, как и на все земли Клана Ненависти, пришло предзимье. Кутаясь в длинный шерстяной плащ, Главный Советник Тил вполуха следил за беседой. Прямо напротив него на стене зала висел большой гобелен, изображающий, по всей вероятности, сцену охоты на морского хозяина или стаю игрунов. Подробностей было не разглядеть. Гобелен все время шевелился, раздуваемый проникающим сквозь многочисленные щели ветром. Таким же гобеленом ощущал себя сейчас Тил. Лучше бы они собрались в маленькой комнате у очага, а еще лучше — у кого-нибудь из южных соседей. Но в этот раз право принять у себя предводителей союзных принадлежало северянину Руфу.

Тил подумал, что зимой не будет созывать это ежесезонное собрание, а через год надобность в них и вовсе отпадет. Но сегодня ему необходимо было присутствовать. Во-первых, он решил проверить, сможет ли он держать в кулаке этих умников без помощи Камня. Нет, талисман, как обычно, висел у него на шее, просто временно был заблокирован. А во-вторых, предстоял разговор с Магистром Эрмом. Очень важный разговор. Но это потом, после собрания. А пока можно послушать, о чем говорят уважаемые союзники.

Слово взял Блистательный Лян, Источник Мудрости, Защитник Обиженных, Непобедимый и обладающий еще тысячей достоинств Правитель Клана Страха. Ах, прошу прощения, Клана Благоразумия. Советник мысленно усмехнулся, сохраняя при этом невозмутимо-отсутствующее выражение лица. Самое смешное, что, создавая свой клан, он тоже был вынужден принять правила этой глупой игры. Официально он именовался главой Клана Бескорыстия.

Только Клан Алчности позволял себе роскошь иметь одно название. Его Старейшины не видели ничего дурного в открытом признании своих устремлений. И еще — Клан Покорности, у которого не хватает сил даже на то, чтобы попытаться скрыть свою беспомощность. Тил до сих пор удивлялся, как этот клан вообще существует, почему он не распался и каким образом дряхлый старик Лит, равнодушный ко всему, кроме своих болячек, может кем-то управлять?

А может быть, в этом и заключался секрет выживания клана — его существование устраивало абсолютно всех. Он исправно платил подати, не имел претензий к соседям, даже доставлял ополченцев в армию, само собой, совершенно непригодных к войне.

Кстати, Лян как раз говорит о военных вопросах. Ну-ка, что хочет сообщить этот напоминающий бочку «Источник Мудрости»? Ах вот в чем дело! Ну, продолжай, продолжай.

Повелитель Клана Страха с важным видом излагал свои мудрые мысли:

— Я еще раз хочу поздравить всех присутствующих здесь вождей. Военные действия ведутся весьма успешно. Окончательная победа — теперь уже просто вопрос времени. Враг готовится к позорному бегству, но и на островах ему не укрыться от победоносной армии Союза Восточных Кланов. В связи с этим было бы неблагоразумным держать далеко от дома такую огромную армию. Тем более что на дорогах бесчинствуют шайки разбойников, нарушая благоденствие как моего, так и соседних кланов. Я предлагаю вернуть половину войск в распоряжение вождей кланов. С их помощью вожди сумеют восстановить порядок в своих владениях, а оставшаяся часть войска успешно завершит войну.

Довольный своей речью Лян, пыхтя и потея, несмотря на стоящий в зале жуткий холод, опустился в кресло. Слушатели шумно его поддержали. Тил досадливо поморщился. Такое развитие событий его никак не устраивало. Придется вмешаться. Он поднял руки к ушам, требуя тишины, и заговорил в той высокопарной манере, которую так любили предводители кланов, да и сам он, к чему скрывать, питал к ней некоторую слабость. Он упомянул о достоинствах всех присутствующих, о величии и славной истории их кланов. Если кто и уловил в его словах иронию, то предпочел промолчать. Затем глава Клана Коварства похвалил доблесть воинов, мудрость полководцев, рассказал, какие выгоды всем принесет скорая победа, и наконец перешел к сути вопроса:

— Могущественные вожди! Я внимательно выслушал речь почтенного Ляна и не могу не выразить своего удивления. Никто из вас не сообщал мне о своих трудностях. Поверьте, я ничего не знал о той тревожной ситуации, в которой вы оказались из-за вызванного войной уменьшения числа стражей порядка. Иначе я уже давно оказал бы вам посильную помощь. Но лучше поздно, чем никогда. Разумеется, если положение настолько серьезно, мой клан, как всегда, готов прийти на выручку. Часть войск, конечно же, может вернуться домой. Но ослаблять армию ни в коем случае нельзя. Поэтому я принял решение направить туда десять тысяч Опустошенных. Кроме того, еще по две тысячи наведут порядок на дорогах каждого из кланов. Завтра же я отдам необходимые распоряжения, и к началу зимы повсюду будут восстановлены покой и благополучие.