Вот Лентул опять атакует. «Ну же, давай, достань его!..» Сначала юноша не понял, что произошло. Молодой маг вдруг опустил руки, сгорбился и уставился в землю. Потом повернулся и шаркающей походкой двинулся навстречу отряду. Сермангир заметил, что люди вокруг него стали пятиться назад, и внимательнее вгляделся в лицо Лентула.

Нет, это существо уже не было Лентулом. Пустой, ничего не выражающий взгляд, безвольно полуоткрытый рот, неестественные, лениво-безразличные движения. Юноша закричал и бросился прочь от того, кто еще недавно был его другом, а теперь превратился в одно из проклятий Дайры — в Опустошенного.

Глава Клана Коварства оглянулся по сторонам. Ему хотелось во всех подробностях запомнить минуту своего торжества. Справа, далеко внизу билось о камни неспокойное холодное море. Слева — узкий проход в скалах, по которому сейчас пойдут в атаку его непобедимые воины. Те самые, что собрались у него за спиной — не знающие усталости, страха и сомнений Опустошенные. Дальше за их спинами жмутся друг к другу растерянные и мало что понимающие подданные Тила. Интересно, кого они боятся больше, врагов или своего повелителя?

И наконец, перед ним сжалось в комок войско неприятеля. Потерявшее командира, потрясенное ужасной участью своего колдуна и готовое вот-вот обратиться в бегство.

Пророчество сбылось. Два черных камня встретились в бою, и Тил со своим талисманом одержал победу. Он поднял над головой черный алмаз и произнес заранее заготовленную команду идти в атаку. Опустошенные одновременно подняли головы и без спешки, один за другим, двинулись вперед по тесному ущелью. Идущие первыми уже выходили на равнину и вызвали новый приступ паники и без того уже насмерть перепуганного противника. Оборванцы побежали, рассыпавшись по равнине в попытке спасти свои никчемные жизни.

Советнику пора было спускаться вниз. Необходимо отыскать второй камень, не дать ему снова пропасть в этой неразберихе. Но Тил никак не мог остановиться. С его губ все еще слетали гордые ликующие слова. И пусть никто, кроме ко всему безразличных воинов, не слышал его, Советник дал волю рвущемуся из него торжеству.

— Вперед, мои воины! — кричал он черному камню, а тот послушно передавал приказы Опустошенным. — Вперед, во славу своего повелителя! Уничтожьте всех, кто окажется у вас на пути. Следуйте за мной! Следуйте за Черным Камнем!

И он рванулся вниз, чтобы самому вести армию к победе. Внезапно кусок гранита под его ногой ушел в сторону, Тил поскользнулся и поневоле разжал пальцы. Амулет выпал из его руки, проскакал по уступам скалы и исчез в волнах прибоя.

Советник остановился и растерянно посмотрел в воду. Проклятие! В таком глубоком и неудобном месте отыскать талисман будет очень трудно. И главное, как не вовремя! Он же должен сейчас руководить своей армией, отдавать прика…

Главный Советник осекся. Командовать Опустошенными без Камня он не мог. Можно как угодно напрягать горло, стараясь докричаться до них, можно орать в самое ухо — они останутся безучастными. Он не сможет даже остановить своих воинов, когда враг будет уничтожен. Ничего не сможет.

Но, посмотрев вниз, Советник понял, что это еще не самое страшное. Со всех сторон по скале к нему карабкались его воины. Послушные, не рассуждающие, они выполняли последний приказ — следовать за черным камнем. Один за другим они бросались вниз со скалы и исчезали в темной морской глубине.

В отчаянии Тил попытался остановить их:

— Стойте! Я, ваш повелитель, приказываю вам повернуть назад!

Но равнодушные глаза смотрели сквозь него туда, где исчез в волнах талисман. Лишь один из Опустошенных, выполняя предыдущий приказ, рубанул мечом загородившего ему дорогу Советника, и тело несостоявшегося властелина Дайры полетело по камням вдогонку за своим бесценным Черным Камнем.

ЭПИЛОГ

Турвин сидел на пригорке у обочины дороги на Тирну и ожидал возвращения разведчиков, разыскивающих следы Клана Мести. Ему не удалось встретиться с боевыми друзьями в городе, что, впрочем, неудивительно. Погоня за остатками разбитого рыцарского войска слишком затянулась. Дерхед сумел запутать следы, оторвался от преследователей и укрылся в своем замке Поющий Утес. С ним было два десятка изнуренных погоней рыцарей и примерно столько же слуг, большинство из которых были ровесниками своего хозяина.

Конечно же, они не смогли защитить замок, да и замком эти развалины как-то неудобно называть. У одинокого старика не было ни сил, ни желания следить за сохранностью укреплений. Ров осыпался и зарос травой. Механизм, опускающий решетку на ворота, давно проржавел. Турвину даже не пришлось лезть на обветшавшие стены. Несколько ударов тяжелым бревном — и полусгнившие ворота рухнули, открывая проход в замок.

Хранитель Закона не стал просить пощады и принял смерть достойно, сражаясь до конца. В убийстве дряхлого старика не было рыцарской доблести, была лишь суровая необходимость кровной мести. Но все равно в сердце своем Турвин не чувствовал ни торжества, ни покоя. Дерхед был одним из любимых учителей молодого рыцаря, до сих пор помнящего его рассказы об удивительных подвигах и славных победах героев Клана Гордости. Как мог такой человек, казавшийся образцом благородства и рыцарской чести, оказаться подлым убийцей?

Но как бы там ни было, Турвин отомстил за отца, и надоедливый голос перестал преследовать его. Рыцарь больше не хотел убивать и не видел больше смысла оставаться в отряде. Он мог бы и вовсе не возвращаться, если бы не Митрайна. Без нее жизнь Турвина потеряет всякий смысл. Он должен найти ее и сказать ей об этом. Может быть, девушка согласится уйти вместе с ним.

Сзади донесся шум приближающихся всадников. Лошади остановились прямо за спиной Турвина.

— Ну как, нашли что-нибудь?

Турвин обернулся и замер от неожиданности. Перед ним стоял Сермангир, бледный, еще более исхудавший, с темными кругами возле глаз.

— А, это ты, храбрый рыцарь, — с неожиданной злостью сказал юноша. Судорожная гримаса исказила его лицо, и Турвин вдруг понял, что тот готов был зарыдать от невыносимого горя, вот только слез у него уже не осталось. — Надоело воевать? Решил вернуться к своей Прекрасной Даме? — Сермангир словно выплевывал в лицо рыцаря горькие, обвиняющие слова. — Только ты опоздал, нет больше Митрайны. Понимаешь? Ее совсем нет! А ты… а мы…

— Что ты сказал? — яростно закричал Турвин и рванулся навстречу юноше. Рыцарю на мгновение показалось, что если остановить его, не дать произнести страшные слова, то несчастья не произойдет. — Замолчи! Как ты посмел такое сказать?!

Но Сермангир не чувствовал угрозы ни в его взгляде, ни в словах. Он вообще ничего не видел и не слышал, но продолжал говорить. Видимо, просто уже не мог держать горе в себе.

— И ведь не в бою она погибла — разнимала дерущихся Дела и пришлого колдуна. Тот ее случайно мечом и зацепил. Тебе бы рядом оказаться. Ты — рыцарь, не чета мне, враз бы их успокоил. Так нет, у тебя неоплаченный долг крови. Эх!

Юноша махнул рукой и побрел, сам не зная куда, лишь бы не встречаться больше ни с рыцарем, ни с кузнецом, да и вообще ни с кем из людей. Потом обернулся и добавил:

— Одно время я ведь убить тебя собирался. Из-за нее. А теперь передумал. Я больше никого не хочу убивать. Так что живи и вспоминай ее и мучайся, если, конечно, сможешь так жить.

Хелсир давно уже догадывался, что Великий Tax ошибся. Кузнецу принадлежит не тот камень, который они искали. Не Черная Слеза, а скорее уж Черная Кровь. Не он остановит войну и принесет покой обессилевшей Дайре. Но ошибка мало что меняет. Все равно нельзя оставлять черный перстень в неумелых и недостойных руках. И, как только Дел окончательно пришел в себя, юный маг решил еще раз поговорить с ним.

Войдя в палатку, где лежал раненый, Хелсир поздравил кузнеца с победой, пожелал быстрого выздоровления и перешел к делу.